Жара стояла невыносимая. Плюс ко всему, Уинри чувствовала себя ужасно уставшей, голодной и грязной. За весь их четырехдневный поход, она не раз лежала на земле, притихнув лишь бы избежать побоев.
Энви не жалел ее. Он вообще относился к ней как к вещи. Или скорее как к игрушке, к которой обращался, когда ему становилось скучно.
Не смотря на то, что он не отходил от нее ни на шаг, она так и не смогла понять, какими мотивами он ведом. Они колесили по этому лесу кругами – словно выискивал что-то или дожидался какого-то определенного момента. До встречи с Эдом оставалось еще три дня.
Уинри вздохнула. Доживет ли она до этого блаженного момента? Чувствуя дрожь в коленях и жуткое сосущее чувство в животе, она очень сомневалась в этом.
Энви же казалось, все было нипочем. В те короткие моменты, когда она валилась с ног, и мгновенно вырубалась, он не спал и ел он не больше ее, но в его облике не было и намека на усталость.
Чем больше времени она проводила в его обществе, чем больше она чувствовала разницу между гомункулом и человеком.
Разница была огромна. Все равно, что сравнивать ручей, который перекрыть свалившимся деревом не стоит никакого труда, с быстрой широкой и горной речкой – обжигающе-холодной и смертельно опасной. Такая сносит все на своем пути и даже точит камни, пробивая себе путь к свободе.
Задумавшись, Уинри не заметила, как перестала следить за ногами и, споткнувшись о корень дерева, растянулась на земле. Колени обожгло болью – еще одна царапина на ее теле.
В душу закралось чувство обиды и апатии.
- В чем дело?
Перед глазами Уинри стали две ноги в странной обуви – бинтах.
- Прости… - успела она едва слышно пробормотать, прежде чем ее схватили за руки и дернули вверх, пытаясь поставить на ноги. Но не тут-то было. То ли сказалась бесконечная четырехдневная гонка с перерывами на сон по пол часа, а может недостаток еды, но ноги перестали слушаться девушку и когда Энви отпустил ее, колени подкосились и она мешком вновь свалилась к его ногам. Сил не было даже на то, чтобы застонать.
Энви казался удивленно-встревоженным.
- Эй, ты что? – спросил он, опускаясь рядом с ней на корточки и схватив за волосы приподнимая ее голову, чтобы видеть лицо. Ее синюшная бледность ему не понравилась.
- Я… больше не могу, - простонала девушка, едва сдерживая слезы.
- Не можешь, что? – Энви был мрачнее тучи.
- Идти…
Энви нахмурился, но тут же улыбнулся. Растянутый рот, казалось, разделил его лицо на две половинки.
- Но тебе придется, - сладким голосом проговорил он, потянув ее за волосы сильнее. – Иначе мне придется убить тебя.
Уинри вздрогнула от таких слов, сердце сжала когтистая лапа ледяного страха. И в то же время в голову вдруг влезла странно-сладкая мысль, что пусть. Если ее жизнь оборвется сейчас, то так будет даже лучше. Она перестанет испытывать это отвратительное чувство голода, перестанет испытывать унижения и страх и Эду вовсе не надо будет возвращать философский камень в обмен на ее жизнь.
Да, пожалуй, если она умрет, всем будет лучше.
Разве что, Эду придется искать нового механика.
Альфонсу новую сестру.
Бабушке Пинако новую внучку.
Мистеру Гарфильду новую ученицу.
- Эй, ты чего? – Энви потряс за плечо, смиренно закрывшую глаза девушку, и сильнее дернул за волосы, но она даже не сморщилась. Только из под пшеничных ресниц выбились две крупные слезинки и, прокатившись по грязным щекам, разбились о землю крохотным фонтанчиком.
- Вставай, слышишь! Дохлая ты мне не нужна!
Но Уинри было все равно, что он там кричит ей, чуть ли не в ухо. «Ну, давай же, давай» – повторяло ее сознания, задыхаясь от страха и желания чтобы, наконец, все закончилось.
- Пожалуйста… - кое-как выдавила она, открывая глаза и встречаясь взглядом со странно испуганными, почти стеклянными глазами.
- А, пришла в себя, - Энви, широко, но как-то неестественно и болезненно улыбнулся. – Вставая теперь…
- Пожалуйста,… убей…
Тонкие брови удивленно выгнулись и Энви порывисто обернулся, словно хотел увидеть там кого-то.
- Что? Убить кого?
- Прошу… я больше не могу. Убей…
Смотря в его глаза Уинри могла наблюдать, как до гомункула приходило осознание ею сказанного. Глаза распахнулись в недоверии, а брови стрелами почти сошлись на переносице. Вертикальный зрачок расширился, как у кошки, закрыв собой почти всю радужку, сделав его глаза ониксово-черными, и почти нормальными, если бы только не этот неестественный стеклянный блеск.
Уинри чувствовала, как черная дыра беспамятства затягивает в себя все больше и больше. Образ перед глазами начал таять как изображение в пруду, медленно всем телом овладевала приятная тяжесть небытия и последняя странная мысль, посетившая ее голову, прежде чем свалиться в бесконечную и желанную пустоту, было: «такие чувственные губы…».

- Эй! Очнись! Черт, какого хрена!?
Энви еще раз, для пущей убедительности потряс Уинри, но не получив никакого ответа, устало плюхнулся рядом и облокотился о дерево спиной.
- Черт! – Выругался он в сердцах. – Люди – бесполезная груда мяса! Что толку от бессмертной души, если тело такое слабое!?
Посидев рядом и ожидая чуда он для уверенности потыкал ее пальцем в бок, но, как и ожидалось, не получил никакого ответа.
Он солгал, когда говорил, что убьет ее. Он не мог ее убить. Жизнь этой бродяжки стоила слишком многого и он должен был позаботиться о том, чтобы она не оборвалась раньше положено срока. Это оказалось труднее, чем он думал. Он перегнул палку? Запугивание для послушания это, конечно, полезно, но не стоило ему забывать, что люди не гомункулы и ломаются куда быстрее. Они как бумага – порвать так легко. А ему, не привыкшему жалеть «бумагу» так сложно было ее НЕ порвать…
Уинри тому пример…
Что ж, придется сделать небольшой привал.
Вздохнув, он взвалил потерявшую сознание девушку себе на плечо, и быстрыми шагами направился вглубь леса, подальше от тропы.

«Отлично» - подумал он, сваливая девушку, как мешок с картошкой на упругую, густую траву, - «Это самое подходящее место».
Место и, правда, казалось находкой. Рядом озеро, дальше за рваным кружевом кустов, шумел водопад. Вокруг росла неестественно густая трава, а низкий навес из ветвей деревьев создавал некое подобие крыши над головой – никакого шалаша не нужно. А самое главное Энви чувствовал, что вокруг не единого человека и много мелких животных. А значит никаких врагов и много еды.
«Отлично! Осталось только найти место для костра»
Гомункул уже собрался пойти и поймать кого-нибудь, чтобы Уинри могла поесть, когда его взгляд привлекла одна деталь в ее облике. Девушка лежала на боку, уткнувшись лицом в траву, создавалось впечатление, что она спит. А вот короткая юбка задралась до самой талии и виду Энви предстала симпатичная девичья попка в розовых трусиках с изображением большеглазого мишки.
Не то чтобы Энви никогда не видел подобного, видел, но возможно был виноват цвет или, может, мордашка мишки, но Энви не сразу смог отвести взгляд от соблазнительного зрелища. Захотелось дотронуться. Он уже даже протянул ладонь, пока она – ладонь – не попала в его поле зрения, и он не одернул себя. Спохватившись, он стыдливо заоборачивался по сторонам, словно ожидая увидеть кого-нибудь постороннего, но вокруг были только лесная чаща, озеро, мягкий ковер травы и синее безоблачное небо с низко висящим солнцем. Присев на корточки он быстро одернул девичью юбку и поспешил в лес, пытаясь сосредоточиться на его цели, а не на том, что внутри что-то разлилось вдруг теплое и всё то множество душ, заключенные в него, взвыли единым воем: «хочу!».

* * *

«Где я?»
……
«что происходит?... Пахнет костром, водой и ночью….»
…..
………………..
«Я в лесу…. Эд, Ал,... Энви…»
«Энви!»
Уинри резко села схватившись за голову, которая, казалось, вот-вот готова была взорваться. Девушка не сразу сообразила, где она, почему темно и почему вокруг только кудрявые, спутавшиеся ветви ивы.
- А-а, очнулась, наконец, - послышался голос со знакомой кошачьей интонацией. – Я думал, ты уже копыта откинула.
Девушка обернулась, немного отупело глядя на темный силуэт сидящий перед костром.
В глазах еще периодически темнело и образ то расплывался как от слез, то приобретал более четкие черты. Но как Уинри не пыталась сфокусироваться и сосредоточиться, лица его она так и не смогла разобрать.
Одно до нее дошло – он не убил ее по какой-то причине. Она даже и не знала радоваться ей или зарыдать.
Она медленно отвела от расплывающейся фигуры глаза.
В нескольких шагах в свете полной как серебряный медяк луны, блестело озеро, перекатываясь крохотными волнами. А сама Уинри лежала под навесом из ивовых веток-лиан.
- Эй! – Энви встал и недовольно упер ладони в бока – его раздражало ее игнорирование, даже пусть оно и вызвано ее временным помешательством.
А Уинри действительно выглядела сумасшедшей, особенно обликом. Резинку для волос она где-то потеряла и теперь вся платиновая шевелюра колтуном падала ей на плечи и торчала в разные стороны. А глаза без единой мысли, почти кукольные на восковом лице, одежда порвана и сама она явно нуждалась в мытье.
Энви вздохнул.
Так, главное держать себя в руках и не пускать в ход кулаки.
Подойдя, он присел рядом с ней и помахал ладонью у нее перед глазами.
Это помогло – Уинри, наконец, обратила на него свой взгляд, и в нем мелькнуло даже что-то наподобие мысли.
- Тебе надо поесть, - твердо сказал Энви и, взяв ее за руку, попытался помочь ей подняться, но ноги Уинри по-прежнему слушать отказывались и гомункул, в конце концов, бросил идею довести ее до костра. Пришлось принести еду сюда.
Накануне ему удалось в облике хищника поймать двух зайцев, одного из них он съел на месте, а второй еще теплый теперь лежал на коленях у Уинри завернутый в кору дерева
При виде еды Уинри оживилась, изо рта разве что слюнки не потекли. Запах защекотал ноздри, ей казалось, что ничего вкуснее она никогда не нюхала и не ела. Напрочь позабыв об Энви она накинулась на еду как голодная тигрица, разве, что не рычала, когда искоса поглядывала на, чему-то улыбающемуся, гомункула.
Некоторое время слышался лишь хруст разрывающегося мяса, нетерпеливое, почти захлебывающееся чавканье, треск веток в костре и шум недалекого водопада.
Где-то пела ночная птица, а ей вторил сверчок.
Наблюдать за Уинри было в какой-то степени и весело и как-то странно мерзко. Сам Энви никогда не испытывал подобных сильных чувств голода или усталости, но созерцание подобного вызывало острое чувство гадливости.
Оно было почти таким же сильным, как и то непонятное чувство желания дотронуться до нее, немного ранее.
Вспомнив свое поведение, Энви инстинктивно отодвинулся от девушки, которая уже обгладывала последнюю кость. Выражением лица, когда делала это, она напомнила ему Глатонни.
- Пить хочешь? – Спросил Энви, когда девушка, пробормотав слабое «спасибо» отодвинула от себя импровизированную тарелку.
- Если можно… - смущенно согласилась она.
А пить хотелось и даже очень. После такого стресса организм требовал свое.
Энви только усмехнулся и исчез из ее поля зрения на некоторое время.
Уинри подумала, что вот он благоприятный момент для побега, но мысль отмелась сама собой, когда, пытаясь подняться, она снова ощутила знакомую дрожь в коленях.
И все же, хватаясь руками за ствол дерева, она смогла встать на ноги. Что ж это оказалось не так сложно, как она думала, возможно, она действительно сможет убежать сейчас.
Не до конца соображая, что делает, она медленно сделала шаг потом следующий. Перед глазами маячила чернь, там где стволы деревьев все ближе росли друг к другу, а блики костра уже не могли достать и хоть немного развеять непроницаемую темноту.
Шаг. Еще немного.
Ей казалось, что если она спрячется в той густой тьме, Энви не сможет найти ее. Странно, почему тогда эти мысли совсем не казались ей бредом.
- Ты куда-то собралась? – Раздался голос у нее над ухом.
От неожиданности девушка не удержала и так шаткое равновесие и повалилась на землю.
- Н-нет, - выпалила она, поднимая на него глаза и инстинктивно закрывая лицо руками. – Я только, мне надо, но… ноги, они меня не слушаются.
Энви хмуро протянул ей что-то подобие стакана с водой. Где он взял стакан, Уинри не задавалась вопросом, возможно, создал с помощью алхимии, а может, просто нашел. Это было совершенно не важно для нее. Вода, вот что было главным.
Она казалась сладкой, словно набранная из ручья в райском саду.
- Бежать бесполезно, - заявил он ей, словно читая ее мысли. Он отошел к костру и вновь уселся на поваленное дерево. – Если попытаешься, я и, правда, тебя убью.
- Тогда почему не убил в этот раз? – Уинри отвела глаза от вдруг полоснувшего ее, словно ножом, ледяного взгляда гомункула.
- Ты мне нужна, - просто без утайки произнес Энви. – Ты дорого стоишь, знаешь ли.
- Эд не вернет тебе философский камень! – яростно воскликнула она и тут же пожалела, что не придержала язык за зубами.
- Правда? – Протянул, опасно сладким голосом, Энви.
Вновь поднявшись, он ленивой походкой подошел к ней и взглянул сверху вниз в испуганные оттененные тенью огромные глаза.
- Хочешь сказать, что ты совершенно бесполезна для меня, бродяжка?
- Я… не…
Она не успела закончить, когда Энви вдруг стремительно сел рядом и, намотав длинные волосы на кулак, заставил поднять лицо и посмотреть на себя.
Глаза его, черные в ночной тьме, светились жестокостью и Уинри крепко стиснула веки, приготовившись к удару.
Но удара не последовало. Наоборот, она почувствовала, как прохладные пальцы коснулись царапины на ее щеке, провели по линии ее челюсти, а когда коснулись ранки на ее губе, она не выдержала и судорожно вдохнув, попыталась отстраниться и открыла глаза. Отстраниться не удалось – Энви держал крепко, а его лицо с таинственно мерцающими глазами оказалось непозволительно близко. Настолько, что она могла ощущать слабый железный запах от его тела. Кровь?
- Бесполезная, - тихо с какой-то непонятной ей интонацией произнес гомункул. – Скажи-ка мне, раз ты бесполезна для меня. Что мне сделать с тобой? Убить? Неинтересно. Я вообще, знаешь ли не люблю убивать. Оставить тебя здесь, может быть? Хищники порой заходят в эти места. Или, может быть, мне тебя продать на Восток? Там любят светловолосых женщин с голубыми глазами. Они обычно украшением в гареме служат! Но и деньги мне не нужны.
С каждым, словно невзначай оброненным им словом, страх все сильнее сжимал ее в своих тисках, а на глаза сами собой наворачивались слезы.
- Не надо, - выдавила она.
Энви глумливо улыбнулся и большим пальцем стер соскользнувшую по ее щеке слезинку.
- А что же мне тогда с тобой делать, бродяжка? Ведь господин коротышка не собирается отдавать за тебя камень. – Он в притворном разочаровании пожал плечами. – Тогда какой от тебя толк?
- Я сказала не подумав, - Уинри облизнула пересохшие губы и успела уловить, как что-то мелькнуло в аметистовых глазах.
Опасное. Страшное. Дьявольское.
Мелькнуло и потонуло в непроглядной тьме его зрачков.
Цепкие пальцы сильнее сжали волосы на ее затылке.
- Не подумав, - повторил он, снова дотрагиваясь до ее обветренных губ и на этот раз, не давая ей двигаться, осторожно провел по их контуру. На ощупь они были мягкими, а на вид – потрескавшимися и шершавыми.
Энви ощутил знакомое теплое чувство подобное тому, что испытывал глядя на нее днем. Вновь захотелось дотронуться. Только теперь губами к ее губам. И не просто притронуться, а впиться, вжаться в нее, проникнуть внутрь! И это было совсем не сложно, стоило поддаться всего на какие-то сантиметры вперед и он сможет ощутить ее вкус. Одновременно с этим от отмечал такие детали как пыль на ее щеках, на которых слезы оставили чистые дорожки, испуганный взгляд синих, нет, почти черных глаз. Слипшиеся от грязи и крови пряди волос упавшие ей на лицо.
Уинри нутром почувствовав, что он собирается сделать, что есть сил рванулась в сторону, и они оба упали на траву. Затылок обожгло дикой болью, Энви зло чертыхнулся.
- Пусти! – практически рычала девушка, скаля зубы. – Не трогай меня!
Ее кулачки градом ударов осыпали его грудь, а сама она низко опустила голову, на всякий случай если ему снова вздумается ее поцеловать.
Но у гомункула таких мыслей уже не было, стало страшно от своего же повеления. Что с ним такое?
Энви резко отпустил ее и порывисто встал.
Уинри даже не сразу поверила такому счастью, кулачки застыли в воздухе.
Он отпустил ее?
Она боязно подняла на него глаза и удивилась, заметив странно-испуганный взгляд широко распахнутых глаз.
- Прости. – вырвалось у нее быстрее, чем она могла сообразить за что просит прощения. Просто ей казалось, что если она извинится, то избежит побоев. А вид у Энви был именно такой – словно он собирался прикончить ее на месте.
Но гомункул только нахмурился и отвернулся от нее.
- Тебе нужно помыться, - почти ровно произнес Энви, потирая лоб и игнорируя ее слова. – Я отведу тебя. У тебя будет пятнадцать минут. Я буду рядом. Бежать не советую. Я все равно тебя найду.
Фразы он бросал отрывисто, словно все время терял нить разговора, а глаза потерянные. Все такие же стеклянные с неживым, нечеловеческим блеском.
Уинри сочла лучшим выходом просто кивнуть и, когда он подал ей руку, она, не мешкая, ухватилась за нее, понимая, что сейчас не самое подходящее время злить его.

* * *

Чего Уинри не ожидала увидеть, так это водопада. Он был совсем маленький, чуть выше человеческого роста. А уровень воды в водоеме, который он образовал, едва ли доставал ей до бедер. Всюду росли разнообразные кустарники, в ночной темноте напоминая фигуры диковинных животных, а камни вокруг все сплошь были покрыты густым, влажным мхом. Даже деревья тут все были покрыты толстым мхом, словно кто-то старательно обмотал каждый ствол в персидские ковры. А вот такой нежной и густой травы, какая была у озера здесь не было. Под ботинками хрустели сухие, заплесневевшие ветки и прошлогодние листья.
Уинри восхищенно оглядывала пейзаж, кажущийся сказочным, хотя немного и жутким в призрачном серебристом свете луны и звезд.
Прическа Энви, шедшего впереди, напоминала огромного паука, усевшегося ему на голову. Сравнение вызвало у Уинри резкий приступ омерзения, и она инстинктивно задержала шаг, чтобы оказаться от гомункула подальше.
Два раза она умудрилась поскользнуться на скользком мхе и едва не улетела в быстрый ручей, извившийся между мшистыми валунами. Серебрившийся своими волнами-чешуйками в лунном свете он напоминал гигантских змей копошившихся под ногами.
Это сравнение заставило ее впредь быть осмотрительней.
Энви остановился у самого берега, где мха было не так много – ноги, во всяком случае, не тонули в нем по самую щиколотку – и распинав в стороны несколько лежавших камней, обернулся к девушке.
- Вот, - он указал на водопад. – Здесь можно помыться. Я буду недалеко.
И он ушел, не давая ей сказать и слова.
Когда тьма леса поглотила его и Уинри осталась одна, на нее напал резкий приступ боязни темноты и открытого пространства. Ей казалось, что отовсюду на нее смотрят множество невидимых ею глаз и чьи-то руки тянутся к ней. Казалось, что не ветер шевелит папоротники и плющи, а это ожили те самые чудища, что представлялись ей по пути сюда.
Но она сумела подавить в себе это чувство безотчетного страха зная, что поблизости Энви. Если она закричит он обязательно придет. В этом она, почему-то не сомневалась ни капли. Быстро раздевшись, она вошла в воду, зачем-то думая, что животные обычно боятся воды.
И ей тут же захотелось выскочить. Вода была холодная, даже слишком. Впрочем, а что она хотела? Все-таки водопад.
Попривыкнув к температуре и стуча зубами от холода, она подошла к струящейся с камней воде и протянула руки. От летящих на нее брызг по телу разливалось неведомое ей удовольствие, смешанное с болью и холодом и от того оно было острее. Судорожно втянув в себя воздух сквозь стиснутые зубы, она закрыла глаза и попробовала отрешиться от окружающего мира. И как ни странно ей это удалось. Полностью расслабившись и закрыв глаза, она просто стояла под ним, чувствуя как вода бежит по ее телу, унося с собой грязь, усталость, ее печали и все тревоги.
Подставив лицо жестким струям и ловя их ладонями, она совершенно забыла, что она пленница, что жизнь ее зависит от прихоти гомункула и стоит не больше одного единственного камня цвета крови.
И она совсем забыла, что лимит ее всего в 15 минут.

Энви лежал на мягком мхе, рассматривая несколько тусклых звездочек попавших в брешь между кронами деревьев. Он не любил лунные ночи. Они казались для него слишком светлыми. Все должно быть в жизни закономерно, считал он. День – белым как выбеленный лен, а ночь черная как деготь с тонувшей в нем алмазной пыльцой. Лунные же ночи были серыми и нейтральными, как день в пасмурную погоду. Полутени. Энви не любил полутени, они ставили его в тупик и приносили слишком много смятения.
Как и эта девушка. Она не была в его понимании ни белой и не черной, она была как эта лунная ночь – нейтральной. И ее отношения к нему тоже было нейтральным. Он не чувствовал ненависти с ее стороны, но и дружеских чувств тоже не чувствовал.
Это было странно и это смущало его.
Он выплюнул порядком изжеванную травинку и сел.
Ее время закончилось, должно быть, она уже помылась. Энви специально привел ее сюда, в холодной воде не особо хочется долго торчать.
Он прислушался. Нет, со стороны водопада не было никаких посторонних звуков. Может, она уже оделась и сидит на берегу?
А может, она все же ослушалась его и сбежала?
Нет, Энви был уверен, что нет.
Поднявшись, он, почему-то осторожничая, направился к месту, где оставил ее.
Первое что кинулось в глаза, это ее одежда – аккуратно сложенная на берегу. Рядом стояли ее ботинки.
Проскользив взглядом по озеру Энви нашел и саму обладательницу тряпок.
Лунный свет освещал только лишь левое плечо и часть бедра, остальное стыдливо пряталось в тени валуна, с которого скатывался водопад. Но и этого было достаточно, чтобы у Энви сердце скакануло вдруг в груди с такой силой, словно собиралось пробить ему ребра. Снова знакомое уже, теплое чувство затопило все внутри, неудержимо потянуло к ней, тоже постоять под водопадом. Должно быть это приятно. Как под холодным душем в жаркую погоду. Энви облизнулся.
Гомункул глаз не мог отвести от хрупкого плеча, словно сотканного из лунных лучей.
Уинри упорно не замечала его присутствия. Казалось, что она и не тут вообще, так смело она вела себя под его взглядом. Мелькнула в лунном блике тонкая белая ручка, поймала искрящийся поток, провела по платиновым волосам вниз, пропуская невесомые прядки сквозь тонкие пальцы. Девушка немного сдвинулась назад и Энви задержал дыхание, словно боялся вспугнуть редкую бабочку, неожиданную усевшуюся ему на нос.
Уинри освещенная серебристым светом и правда напоминала ему бабочку, такая хрупкая и красивая. Ее, как и бабочку, захотелось поймать и оставить себе и в то же время в глубине зарождалось тихое чувство печали – бабочки не живут в неволе, а на свободе их так легко убить недругам.
Уинри снова шевельнулась, теперь полностью оказавшись у него на виду. Мокрые волосы занавесом покрывали спину и плечи и прозрачные струи, скатывающиеся по ее телу, казались их продолжением. Это было красиво.
Энви любил все красивое.
Не совсем осознавая, что делает, он ступил в воду.

Уинри привел в себя плеск воды неподалеку. Она было решила, что это рыба, но обернувшись так и застыла истуканом, не зная, что ей теперь делать. В голове смешались мысли, и в душу липкой тьмой заполз страх. И ничего лучше ей не пришло в голову кроме как ступить дальше в тень и прикрыть руками грудь.
- Твои 15 минут уже давно вышли, - донесся до нее его голос сквозь тихое журчание воды.
- Прости, я задумалась. Я уже выхожу, - быстро выпалила девушка, надеясь, что такой ответ его вполне устроит.
Но Энви покачал головой.
- Нет. Стой, где стоишь!
Энви уже был совсем близко и Уинри разглядела, что он даже не разделся. Впрочем, это не могло не радовать. Черные пряди волос как паучьи лапки плыли за хозяином по воде, и она попыталась отступить еще дальше, но уже было попросту некуда.
- Я… пожалуйста. – Бормотала она, терзаясь мыслями. Что он собрался делать? Зачем идет к ней? Может, все же решил избавиться от нее? Утопить в пруду, что может быть легче?
А может… в голову почему-то пришли воспоминания о недавнишнем случае и его прикосновениях. А она тут голая перед ним.
Энви подошел совсем близко и она от страха и сомнений так вжалась в камни, что потом на ее спине остались синяки и царапины.
- Пожалуйста, не трогай меня, - простонала она, когда он протянул руку и подхватил одну из, отяжеленных водой, прядей волос.
- Почему? У меня на пальцах нет зубов, - с тенью удивления проговорил Энви, потянув ее на себя за прядь.
Уинри сопротивлялась до последнего, пока не почувствовала что еще чуть-чуть и он вырвет из нее клок.
- Нет… - успела вымолвить она, прежде чем он поймал ее в объятия и сжал так, словно хотел раздавить.
Одна, на удивление горячая, рука заскользила по ее спине, а вторая по знакомому зарылась в волосы, хватая их у самых корней, чтобы оттянуть ее голову назад.
Уинри щурясь, чтобы вода, текшая с его волос и лица, не попала в глаза, пыталась разглядеть его выражение глаз, но безуспешно.
- Пожалуйста, не делай со мной ничего, - на грани стона прошептала она, глядя туда где, как ей казалось, были его глаза – два черных провала с тусклым пламенем-бликом в глубине.
- Хорошо, - рассеянно ответил Энви с мыслями совершенно обратными его ответу. Она выглядела такой трогательной и жалкой, что в нем боролось сразу несколько чувств и он, теряясь в них, не знал какому отдать предпочтение – своей похоти или жалости?
Энви не был дураком, он прекрасно понимал чего он хочет, просто было неожиданностью испытывать такие чувства к такой слабой человеческой девочке.
К красивой девушке.
Девушке Стального… К шлюшке его врага.
Нажмите для просмотра в полном размере

Автор: Naryshca
Название: зарисовка №2=Поцелуй
Фэндом: FMA
Пейринг: Энви/Уинри
Рейтинг: R
Слов: 936

Уинри косо поглядывала на своего мучителя, пытаясь сообразить, почему он был так зол. А то, что он зол было очевидно.
Он едва ли зубами не скрежетал и подбрасывал в костер веточки с такой силой, словно хотел пробить ими землю.
Спросить она, конечно же, не осмеливалась. Синяки на руках и лице еще болели, напоминая ей о том, насколько жестоким и беспощадным он может быть.
Но и в то же самое время одна только мысль о том, что ей придется терпеть его общество, приводила ее в ужас. Нет, она должна что-то придумать. Хоть как-то сбежать от него. Но как?
Ей было не знакомо место, где она находилась на данный момент - и подозревала, что и сам Энви тоже не знает - и она прекрасно сознавала, что у Энви обоняние усилено во много раз, а значит найти ее по следу для него не составит большого труда.
Если бы только был хоть какой-нибудь ручей. Вода бы смыла запахи. Или еще лучше, если бы пошел дождь.
Углубившись в свои мысли и строя планы о побеге, она не заметила как взгляд гомункула, заскользил по ее ноге, задержался на коленке и поднялся выше. Фиалковые глаза опасно сузились, рот расплылся в знакомой улыбке - счастливая улыбка, до ушей, на тонких губах в сочетании с никогда не улыбающимися жестокими глазами создавала поистине дьявольский облик. Улыбающийся убийца.
Он даже когда бил улыбался.
Шорох рядом, вырвал ее из мыслей, выбрасывая в жестокую реальность. Энви плюхнулся рядом с ней на жесткий настил, не мешкая, протянул руку и схватил за волосы.
Уинри застыла в паническом страхе.
- Ч-что тебе нужно? - не в силах скрыть его, вопросила она, искренне надеясь на какой-нибудь дурацкий ответ типа "мне интересно как ты выглядишь в близи" или что-то подобное. Два дня, что ей пришлось провести в его обществе, научили ее - ждать от этого типа можно всего что угодно.
Он был непредсказуем. Порой казалось, что он наивен и несмышлен как ребенок и в то же время он рассуждал как старик уже побитый и умудренный жизнью. И порой его вопросы ставили ее в тупик и заставляли себя чувствовать очень глупо.
Энви обнажил острые зубы и, еще крепче сжав в кулаке ее волосы, потянул на себя.
Уинри забыла, как нужно дышать, пвсматриваясь на него широко распахнутыми, наполненные ужасом, глазами.
Энви веселился от души. Пугать эту маленькую бродяжку было единственным его развлечением на сегодняшний день.
Когда их носы почти соприкоснулись Энви, наконец, заговорил.
- Интересно, что вы – люди - находите друг в друге?
Девушка моргнула и непроизвольно поддалась назад. Волосы натянулись между его пальцами, заставляя ее судорожно выдохнуть и снова застыть, не в силах отвести взгляд от демонических глаз.
Глаза Энви гипнотизировали. Возможно, был виноват сумрак и мечущиеся тени от костра по его лицу и в глубине его глаз, которые казалось, светились каким-то своим собственным, внутренним огнем. От Энви пахло костром и едва уловимо кровью. Наверное, этот запах многих им убитых так въелся в его кожу, что смыть его не имело никакого шанса.
Их игра в гляделки на близком расстоянии затянулась. Резко вдруг взвыл ветер, бросил им в лицо несколько зеленых прядей и в ту же секунду, гомункул поддался вперед, сокращая и так разделявшие их какие-то крохи, и прижался к ее губам.
У Уинри все внутри обмерло, а сердце трусливо упало куда-то в пятки, она задрожала в его руках как продрогший на ветру лист. Хотя на самом деле ее кинуло в жуткий жар.
Только спустя секунду девушка смогла взять в себя в руки и попробовать оттолкнуть его от себя. Но, не смотря на то, что и выглядел как подросток, он был необычайно тяжелым и сильным. К тому же хватка его усилилась, а сам он так вжался в нее, словно хотел сожрать живьем. Напирая сверху, он неумолимо заставлял ее отклоняться назад все больше и больше, не обращая внимания на град мелких ударов ее кулачков сыпавшихся на его грудь.
Уинри затопило чувство едкого омерзения и беспомощности, слезы градом хлынули из ее глаз, обжигая обветренные щеки.
Но отвернуться от него она не могла, а не разомкнуть губы побоялась.
Поцелуй гомункула оказался удивительно умелым и возможно показался бы Уинри даже приятным, если бы только не чувство гадливости от осознания кто целует ее.
Существо без души, наспех срубленное из тел других людей, это было по истине кошмарно – целовать такое! И даже не смотря на то, что глаза ее видели совершенно обыкновенное человеческое лицо, и губы казались нормальными и теплыми на ощупь, Уинри с трудом подавила в себе рвотный позыв, когда скользкий язык бесцеремонно вторгся ей в рот.
Она больше не пыталась вырваться из крепких объятий. Она даже не пыталась остановить носильное исследование ее рта чужим, она только лишь судорожно скрюченными пальцами, вцепилась в короткий черный топ, молясь, чтобы ее организм не подвел ее сейчас.
Натянутая струна под смычком музыканта.
Ненавистный язык, наконец, оставил ее рот, позволяя Уинри вдохнуть и возблагодарить небеса за подаренную стойкость. Но не успела она, как следует возрадоваться, как острые зубы сжались на ее нижней губе. Теплая кровь побежала по подбородку, металлический привкус наполнил рот, притупляя недавнее чувство гадливости.
Замычав в протесте, она нашла в себе силы снова попытаться его оттолкнуть, но бесполезно.
Энви, слизав тонкую струйку светлой крови, улыбнулся и зашептал ей на ухо:
- Твоя кровь сладкая. Ты знала это?
- Не… нет, пожалуйста, отпусти меня, - пользуясь случаем, взмолилась девушка, едва разглядывая его сквозь слезы и радугу световых бликов на ресницах.
- Ты боишься? – снова заговорил Энви, исследуя губами мочку ее уха и потом спускаясь ниже к бьющейся в истерике голубой жилке на ее шее.
Уинри предпочла промолчать и тихо глотала слезы, не имея возможности даже двинуться – его пальцы все еще сжимали ее волосы.
«Пожалуйста, пожалуйста, кто-нибудь помогите» - молила девушка, жмурясь от боли, когда острые бритвы зубов Энви оставляли на ее теле свои следы.